Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский. Часть первая   ::   Сервантес Мигель де Сааведра

Пусть эхо о любви моей несчастной

Поведает природе беспристрастной,

Чтоб мир узнал, как я тобой казним,

И даже в диких тварях пробуждалась

Святая жалость к горестям моим.

Презренье сокрушает нас; разлука

Пугает, как тягчайшая беда;

Тревожат подозрения безмерно;

Снедает ревность, вечная докука;

Забвение же раз и навсегда

Кладет конец надежде эфемерной.

Все это вместе — смерти признак верный,

И все ж — о чудо! — смерть щадит меня.

Изведал я презренье, подозренья,

Разлуку с милой, ревность и забвенье,

Сгораю от любовного огня,

Но, несмотря на муки, как и прежде,

Себе не властен отказать в надежде,

Хоть верить ей давно уже страшусь,

И — чтоб терзать себя еще сильнее —

Расстаться с нею через силу тщусь.

Разумно ли питать одновременно

Страх и надежду? Можно ли теперь,

Когда ясней, чем солнце в день погожий,

Сквозь рану в сердце мне видна измена,

Не отворить отчаянию дверь?

И не постыдно ль, униженья множа,

Все вновь и вновь баюкать разум ложью,

Коль нет сомненья, что отвергнут я,

Что страх владеет мной не беспричинно

И что лишь затянувшейся кончиной

Становится отныне жизнь моя?

О ревность и презренье, два злодея,

Чью тиранию свергнуть я не смею!

Веревку иль кинжал молю мне дать,

И пусть я больше не увижу света!

Уж лучше это, чем опять страдать.

Мне тяжко умирать и жить постыло,

Я понимаю, что гублю себя,

Но гибели избегнуть не желаю.