Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский. Часть первая   ::   Сервантес Мигель де Сааведра

Пусть Иксион [134] , на колесе распятый,

Сизиф [135] , катящий тяжкий камень свой,

Сонм Данаид, работой бесполезной

Наказанный за грех, Тантал [136] проклятый,

Томимый вечной жаждой над водой,

И Титий [137] , в чью утробу клюв железный

Вонзает коршун, — пусть из черной бездны

Они восстанут с воплем на устах

И (коль достоин грешник этой чести)

К могиле провожать пойдут все вместе

Мой даже в саван не одетый прах.

И пусть подхватит скорбные их стоны

Страж адских врат [138] , трехглавый пес Плутона,

А с ним химер и чудищ легион.

Не ждет себе иного славословья

Тот, кто любовью в цвете лет сражен.

А ты, о песнь моя, когда умру я,

Умолкни, не крушась и не горюя:

Ведь женщине, чей лик навеять мне

Тебя перед кончиной не преминул,

Я тем, что сгинул, угодил вполне.

Слушателям песнь Хризостома очень понравилась, однако ж чтец заметил, что она противоречит тому, что он слышал о скромности и благонравии Марселы, ибо Хризостом ревнует ее, подозревает, сетует на разлуку и тем самым бросает тень на Марселу и порочит ее доброе имя. На это Амбросьо, от которого покойный не скрывал сокровеннейших своих помыслов, ответил так:

— Дабы рассеять ваши сомнения, я должен сказать вам, сеньор, что страдалец наш сочинил эту песню, находясь в разлуке с Марселой, разлучился же он с ней по собственному желанию, в надежде, что разлука распространит и на него свой закон, но влюбленного в разлуке все тревожит и все донимает, вот почему Хризостома донимали воображаемая ревность и ложные подозрения, как если бы у него были к этому поводы.