Мировая история коррупции (том 1)   ::   Кузовков Юрий Владимирович

Генуэзцы напали на византийский военно-морской флот, вернее, на то, что от него к тому времени осталось – семьгалер и несколько мелких судов - взяли их на абордаж, после чего «их суда, украсившись цветами и взяв на буксир отнятые у неприятеля галеры, несколько раз проплыли взад и вперед мимо дворца» ([22] VII, с.79). Но этот, по словам историка, «позор империи» происходил уже тогда, когда от империи практически ничего не осталось – Византия при Палеологах так же быстро теряла свои территории, как она их увеличивала при Ласкарях. К середине XIV в., указывает Э.Гиббон, «римский мир до того в ту пору сузился, что состоял только из уголка Фракии между Пропонтидой и Черным морем длиною почти в пять миль, а шириною в тридцать; по размерам его можно было бы поставить наравне с самыми незначительными германскими и итальянскими княжествами» ([22] VII, с.107). Как с иронией пишет английский историк, «Римская империя (нельзя не улыбнуться, называя ее этим именем) могла бы снизойти до положения генуэзской провинции…» ([22] VII, с.80). Но еще вернее было бы назвать ее в тот период генуэзской колонией.

Возникает вопрос – о чем думал Михаил VIII Палеолог, разрушая выстроенную Ласкарями протекционистскую систему и предоставляя беспрецедентные привилегии генуэзцам и другим иностранным купцам, приведшие сначала к финансовому и экономическому разорению государства, а в дальнейшем к его унижению, позору и гибели? По-видимому, думал о чем угодно, например, о личной славе и величии, но только не о благе государства и народа.