Балалайкин и К   ::   Михалков Сергей Владимирович

(Не закончив фразу, увидел Ивана Тимофеевича.) Прошу бардзо.

Глумов (он опомнился первым). Иван Тимофеевич... ваше благородие... вы?

Рассказчик. Иван Тимофеевич! Господи...

Иван Тимофеевич. Самолично. А что? Заждались?.. Ха-ха! (Благодушно смеется, пожимает им руки.) Будьте здоровы, господа! (Осматривается. Вдруг лицо его омрачилось: где-то в дальнем углу он заприметил книгу.)

Рассказчик (поспешно перехватив взгляд). Нет, Иван Тимофеевич, нет! Это "Всеобщий календарь"! (Подбежав, принес календарь, сует Ивану Тимофеевичу.)

Иван Тимофеевич (берет книгу, внимательно разглядывает). А... да? А я, признаться, книгу было заподозрил.

Глумов. Нет, Иван Тимофеевич, мы уж давно... Давно уж у нас насчет этого...

Иван Тимофеевич. И прекрасно делаете. Книги - что в них! Был бы человек здоров да жил бы в свое удовольствие - чего лучше! Безграмотные-то и никогда книг не читают, а разве не живут?

Рассказчик. Да еще как живут-то! А которые случайно выучатся, сейчас же под суд попадают!

Иван Тимофеевич (благосклонно). Ну, не все! Бывают, которые с умом читают.

Глумов. Все! Все! Ежели не в качестве обвиняемых, так в качестве свидетелей! Помилуйте! Разве сладко свидетелем-то быть?

Иван Тимофеевич. Какая уж тут сладость! Первое дело - за сто верст киселя есть, а второе - как еще свидетельствовать будешь! Иной раз так об себе засвидетельствуешь, что и домой потом не попадешь... ахти-ихти, грехи наши, грехи! (Помолчав, пристально оглядел обоих.