Балалайкин и К   ::   Михалков Сергей Владимирович

) А теперь, господа, когда все для вас так благополучно разрешилось, можете ли вы своему начальнику удовольствие сделать?

Глумов. Иван Тимофеевич, да мы, как перед богом...

Рассказчик. Да мы вам всем сердцем...

Иван Тимофеевич. Да верю, верю... О прошлом и речи нет - все забыто! А знаете ли вы, что если б еще немножко... еще бы вот чуточку... Шабаш! Точка!

Глумов. Иван Тимофеевич, да неужто же вы могли...

Иван Тимофеевич. Теперь - всё. Понял я вас теперь, даже очень хорошо понял. И говорю: пардон!

Рассказчик и Глумов (вместе). Пардон?

Иван Тимофеевич. Пардон - общий! Будьте без сумненья! Пардон! Так тому и быть! (Обняв приятелей за плечи, ласково начинает.) Надо бы мне с вами обстоятельно об этом деле поговорить... Интересное дельце, а для меня так и очень даже важное...

Глумов. Какое же дельце?

Рассказчик. Какое? Сделайте милость!

Глумов. Прикажите!

Иван Тимофеевич. А дельце-то вот какое. Есть тут у меня... в квартале...

На дворе начинают бить пожарную тревогу. В дверях

появился сияющий, торжествующий Молодкин.

Молодкин (с видом радушного хозяина). Господа! Милости просим на пожар!

Затемнение

АКТ ВТОРОЙ

КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ

Рассказчик (в зал). Эта зима как-то необыкновенно нам удалась. Рауты, пожары и званые вечера следовали один за другим, нередко бывали именинные пироги и замечательно большое число крестин, так как жены городовых поминутно рожали.