Каждый мечтает о собаке   ::   Железников Владимир

Лифт освободился, и я нажал кнопку вызова.

- Ничего? - переспросила она и попробовала прикрыть свою дверь, но я увидел, как оттуда кто-то высунул в щель нос облупленного ботинка. - Казя, пусти дверь, ты простудишься.

Казя отпустила дверь, потом незаметно снова открыла ее. Я эту Казю хорошо знаю, она все время гоняет по двору на трехколесном велосипеде.

- Так ты говоришь: "ничего"? Ты заметил, что вы, ребята, очень любите говорить: "не знаю", "ничего", "за меня не беспокойся" и так далее. На самом деле вы все прекрасно знаете, за вашим "ничего" кроется элементарное упрямство, и с вами все время что-нибудь случается.

Совершенно было ясно, что она никуда не спешит. Опаснее нет таких людей. Тут пришел лифт, и я открыл дверь.

Мало мне было учителей в школе, так теперь на мою бедную голову еще появилась представительница Академии педагогических наук.

- Исправлю двойку, - сказал я.

- Вот видишь, ты же еще и обижаешься. Считаешь, конечно, что с тобой поступили несправедливо, - сказала она. - А ведь ты не знал урока.

Кто-то крикнул сверху, чтобы закрыли дверь лифта, и лифт снова укатил от меня.

- Я правду сказал про Суворова, - возмутился я. - А он ко мне придрался.

- У тебя правда получилась однобокая, - сказала она. - Александр Васильевич Суворов - великий русский полководец и патриот...

В это время Казя высунула свою цыплячью мордочку, увешанную бантами, и пропищала:

- Мамочка, купи мне мороженое за двадцать восемь копеек.