Каждый мечтает о собаке   ::   Железников Владимир

- Подожди, Казя. - Она ждала, что я ей отвечу.

Ловко она меня обошла, я же во всем оказался виноват, хотя каждому дурачку было ясно, что любезнейший Сергей Яковлевич просто придрался ко мне и у меня поэтому отпала охота отвечать урок. А тут получилось, будто я против исторической справедливости.

- Субординация, экзерциция, дисциплина, чистота, отпрятность, смелость, бодрость, храбрость, победа, слава, солдаты, слава! - протараторил я, чтобы отвязаться от нее и показать, как я отлично изучил литературное наследство Суворова.

Казя смотрела на меня и, по-моему, даже забыла про мороженое за двадцать восемь копеек - так ее потрясла суворовская поговорка в моем исполнении.

- Ты что, вообще против Суворова? - спросила ее почтенная мамаша и улыбнулась.

Когда так улыбаются, мне всегда обидно, и тогда я говорю то, что мог бы и не говорить.

- Нет, я не против, - сказал я. - Но мне не хочется, чтобы из него делали Чапаева. Все-таки он был за царя и крепостник.

- Вот как! - сказала она. - Вот ты какой... - и прикусила язык.

Я открыл дверь лифта: разговор был окончен, но она вдруг сказала мне в спину:

- Между прочим, мы с твоей мамой в детстве были подружки. (Я повернулся к ней: интересно было, что она еще произнесет в свое оправдание.) Может быть, по старой памяти возьмешь опеку над моей Казей?

Хотел ей крикнуть: "Спасибо за доверие!" - но не крикнул.

- Пожалуйста, - сказал я и добавил с угрозой: - Мы ее кое-чему научим.

На этом мы разошлись.