Читая маршала Жукова   ::   Межирицкий Петр

Там же, в женском отделении, мыли и меня: отец ушел добровольцем на трудовой фронт. Из бани отправились в кино, и тогда я увидел ленту "Разгром немецких войск под Москвой".

Местное население кино не посещало. В зале нас, эвакуированных, было человек сорок. Мама и сестра по обе стороны от меня держали мои руки в своих. Мама безмолвствовала, как статуя, сестра плакала молча. Зал при победных кадрах не ликовал и охнул лишь дважды - когда показали виселицу Волоколамска и когда возникло оледеневшее в невыносимом и благороднейшем страдании лицо остриженной под мальчишку, замученной и повешенной Зои Космодемьянской.

Звуковой ряд фильма шел под "Марш защитников Москвы".

Хороши немецкие песни. Они в задорном мажоре поются с улыбкой до ушей, как знаменитая "Дойче зольдааатен унд официггген…". Русская песенная традиция минорна: "… Нам родная Москва дорога/ Нерушимой стеной, обороной стальной/ Разгромим, уничтожим врага!" Но от грозного этого минора, сопровождавшего кадры бесчеловечного уничтожения людей и скотского осквернения их вековых ценностей, вспыхнуло нечто такое, что невозможно было побороть и что подавлялось потом всю жизнь активной работой разума.

Не эвакуауция под бомбежками, не голод и дважды чудом меня миновавшая смерть, а жуткая виселица Волоколамска и рыдающие над своими покойниками женщины стали для меня подлинным началом Великой Отечественной войны советского народа против нацистских захватчиков.