Когда-то, давным-давно   ::   Милн Алан Александр

Джентльмен до самых кончиков шерсти, Удо не рассказал принцессе о том, что Виггз отказалась ему помочь. Кроме того, в нем взыграла мужская гордость. Превратиться в помесь трех зверей по желанию тридцатилетней женщины и превратиться опять в принца по желанию десятилетней девочки - это, по-видимому, как раз и означает "стать игрушкой в руках прекрасного пола". Пора было самому о себе позаботиться.

- Как же начинался этот отрывок у Сахарино? Минутку... Кровь за что-то, что-то, что-то. Он кто-то, кто-то, кто-то. Что-то в этом роде. Я помню, там была кровь.

- Я уверена, что вы вот-вот вспомните, - сказала Гиацинта. - Похоже, это как раз то, что нужно.

- О, сейчас вспомню. Некоторые слова куда-то подевались... Кровь... ээ... кровь... Это насчет крови для кого-то. Вы не можете не знать.

- Я точно знаю, что где-то это слышала. - Принцесса, наморщив лоб, изо всех сил пыталась хоть что-нибудь припомнить. - Да, это о том, что... ээ...

- Да, это оно, - сказал Удо.

Они оба уставились в потолок и стали шевелить губами, склонив голову набок.

Но настал новый день, а они так ничего и не вспомнили.

Наскоро перекусив, они вернулись в библиотеку.

- Мне кажется, лучше всего написать Лионелю и попросить его.

- Я думала, его зовут Сахарино.

- О нет, это не поэт. Просто мой друг. Но в поэзии он разбирается неплохо. Все дело в том, что письмо слишком долго идет.

При слове "письмо" Гиацинта вздрогнула.

- Принц, я никогда себе не прощу! Я только что вспомнила - отец прислал мне в письме маленькое стихотворение. Он его сам сочинил.