JК
Когда-то, давным-давно :: Милн Алан Александр
Страница: 17 из 183"
Но у графини был свой взгляд на вещи, и если вам кажется, что она словно нарочно сделала все для того, чтобы война стала неизбежной, - что ж, у нее могли быть основания к этому стремиться.
Пока что больше всех досталось Советнику Бародии, но "прихоти сильных мира сего часто оборачиваются страданиями невинных" - этот афоризм заимствован мною из "Евралии в прошлом и настоящем", где Роджер чуть ли не каждый абзац заканчивает моралью.
- Ну вот, - торжественно объявил Веселунг графине, - война объявлена! Гиацинта уже приводит в порядок мои доспехи.
- А что сказал король Бародии?
- Он ничего не сказал. Он написал на клочке грязной бумаги красными буквами "ВОЙНА", пришпилил его к уху моего гонца и отослал его назад.
- Боже, как это грубо! - возмутилась графиня.
- Д-да, я тоже подумал, что это несколько... ээ... неизящно, - неловко промямлил король. На самом-то деле он втайне восхищался таким поступком и ужасно жалел, что ему самому в голову не пришло ничего подобного.
Графиня с очаровательной улыбкой быстро проговорила:
- Конечно, все зависит от того, кто это делает. Например, если бы вы совершили нечто в этом роде, это выглядело бы как свидетельство благородного негодования.
- Должно быть, он был в ярости, - заметил Веселунг, выбирая из груды лежащих перед ним мечей то один, то другой и внимательно их разглядывая. Хотелось бы мне взглянуть на его физиономию, когда он читал мою Ноту!
- И мне тоже, - вздохнула графиня.
Ей-то этого хотелось гораздо больше.
Но у графини был свой взгляд на вещи, и если вам кажется, что она словно нарочно сделала все для того, чтобы война стала неизбежной, - что ж, у нее могли быть основания к этому стремиться.
Пока что больше всех досталось Советнику Бародии, но "прихоти сильных мира сего часто оборачиваются страданиями невинных" - этот афоризм заимствован мною из "Евралии в прошлом и настоящем", где Роджер чуть ли не каждый абзац заканчивает моралью.
- Ну вот, - торжественно объявил Веселунг графине, - война объявлена! Гиацинта уже приводит в порядок мои доспехи.
- А что сказал король Бародии?
- Он ничего не сказал. Он написал на клочке грязной бумаги красными буквами "ВОЙНА", пришпилил его к уху моего гонца и отослал его назад.
- Боже, как это грубо! - возмутилась графиня.
- Д-да, я тоже подумал, что это несколько... ээ... неизящно, - неловко промямлил король. На самом-то деле он втайне восхищался таким поступком и ужасно жалел, что ему самому в голову не пришло ничего подобного.
Графиня с очаровательной улыбкой быстро проговорила:
- Конечно, все зависит от того, кто это делает. Например, если бы вы совершили нечто в этом роде, это выглядело бы как свидетельство благородного негодования.
- Должно быть, он был в ярости, - заметил Веселунг, выбирая из груды лежащих перед ним мечей то один, то другой и внимательно их разглядывая. Хотелось бы мне взглянуть на его физиономию, когда он читал мою Ноту!
- И мне тоже, - вздохнула графиня.
Ей-то этого хотелось гораздо больше.