Любимая улица   ::   Вигдорова Фрида Абрамовна

"Думал, я сейчас начну про него рассказывать. А зачем? Уж если я тогда ничего не сказал... Он, наверно, думает, что я его презираю, и никогда не поймет, что никакого презрения нет. А есть... жалость есть, вот что".

Это было в сорок третьем, восемь лет назад. Пришел в полк летчик Зимарев. И вот - неладно с ним что-то. Вылетает раз, другой, третий, а до линии фронта не доходит: то двигатель трясет, то масло греется - и с полпути домой. Смотрят технари, смотрят - нет, все в порядке. По полку шорох: Зимарев боится. Валентик позвал Лешу и сказал:

- Слетай и посмотри, что с ним в воздухе делается. Полетели. Действительно - вдруг Зимареву кажется,

Что моторы трясут.

- Нет, - говорит Леша, - все в порядке.

- Масло греется!

- Нет, - отвечает Леша, - норма. Да не беспокойся, отбомбимся, упадет температура.

Прошли линию фронта. Бьют зенитки. Леша отвернулся, смотрит за воздухом, нет ли где истребителей. И вдруг чувствует: самолет рыскать начал. Что такое? Повернулся и видит: ноги у Зимарева ходуном ходят, дрожат от страха, ну и самолет вместе с пилотом от страха дрожит.

Леша положил ему руку на плечо и сказал:

- Повезло нам с тобой. Разрывы далеко. Мажут немцы. Истребителей нет видно, где-то загорают. Не вылет, а прогулка.

Самолет поуспокоился. Полетели дальше, отбомбились. Уже заходят на посадку, и вдруг ни с того ни с сего - опять припадок страха.