Чужое лицо   ::   Моррелл Дэвид

Но полосканием была несоленая вода. Это была...

Кровь.

- Больно. Очень больно.

- Господи, Томми, прости меня. Я не хотел. Толкать его.

Мы просто валяли дурака. Я не думал, что Томми оступится и упадет. Я не знал, что на дне ямы что-то есть. Строительная площадка. Летний вечер. Два брата пришли сюда поиграть.

- Очень больно.

- Томми!

- Уже совсем не больно.

- Томми!

Столько крови.

Бьюкенену было тогда пятнадцать лет.

Все еще находясь в кататоническом трансе, неподвижно и прямо сидя на диване и глядя в темноту, Бьюкенен чувствовал, будто часть его сознания поднимает руки, питаясь отогнать ото ужасное воспоминание. Ему было холодно, но на лбу выступили бусинки пота. Это уж слишком, подумал он. Он не вспоминал таких подробностей с тех самых дней и ночей перед похоронами Томми, с того невыносимого лета, которое за этим последовало, с того омраченного чувством вины и казавшегося бесконечным времени года, времени печали, которое все-таки кончилось, когда...

Сознание Бьюкенена заметалось в поисках убежища, где оно могло бы спастить от обжигающих болью воспоминаний о крови Томми у него на одежде, о железном пруте, торчащем у Томми из груди.

- Во всем виноват я.

- Нет, ведь ты не нарочно, - возражала мать Бьюкенена.

- Я убил его.

- Это был несчастный случай, - сказала мать.

Но Бьюкенен не поверил ей. Он был убежден, что сошел бы с ума, если бы не нашел средства оградить себя от собственного сознания.