Мальчики из блокады (Рассказы и повесть)   ::   Крестинский Александр Алексеевич

Я громко спел всю песню, благо был один и никто не мог слышать меня.

"Горячие раны его..."

Мартын и Шалупейка не казались мне сейчас смешными. Они странно притягивали. В них была тайна, которую мне суждено когда-нибудь открыть. Я верил, что суждено.

Занятия в школе кончились. Вместе с другими мальчиками я уезжал в военный лагерь.

В день отъезда с рюкзаком за плечами я пошел на Петроградскую проститься с Любой.

Я шел через мост, за спиной брякали ложка и кружка, солнце окатывало жаром мою голову, и слова той песни звучали во мне: "Я тебя провожала, но слезы сдержала, и были сухими глаза..."

- Чего пришел? - спросила Люба, не подымаясь с грядки, - она полола и продергивала морковь. Белесые хвостики аккуратным пучком лежали в меже.

- Да так, мимо шел... - сказалось вместо всех смелых, неоспоримых слов, что вытачивал я по дороге.

- Ну и иди мимо.

- В лагерь уезжаем... - Как я ненавидел себя за эту извиняющуюся интонацию!..

- Скатертью дорожка.

- Я проститься пришел...

- Ах вот что, вы проститься пришли. Ну так прощайтесь скорей, а то некогда.

- Люба... - начал я и забыл все слова на свете.

В эту минуту в уши мне проник звон. Он так естественно и своевольно завладел моим слухом, что не дал времени размышлять и прикидывать, откуда он взялся. Только мелькнуло: знакомый...

Я увидел радость на Любином лице и оглянулся.