Наши собственные   ::   Карнаухова Ирина

Но Таня перебила ее:

- Юматик, ты можешь рассказать обо всем Хорри и Леше... но так, чтобы не очень их напугать. Остальным - ни слова. Анна Матвеевна, все-таки пора готовить завтрак. А я пойду посмотрю, что делает Василий Игнатьевич, ведь старику очень тяжело...

Лиля и Гера остались одни в комнате. Лиля вплотную подошла к нему.

- Гера,- сказала она настойчиво, глядя прямо ему в глаза,- почему на пакете кровь?

Гера не ответил. Его глаза закрывались, он все грузнее опирался на стол и делался все бледнее.

- Тебе плохо,- спросила Лиля,- тебе больно? Сядь.

Быстрым движением она подставила стул, усадила Геру. Тот опустил голову на стол и пробормотал сквозь зубы:

- Оставь... Ни... чего, мне надо идти.- Но у него не было сил подняться.- Не... могу... Погляди, что у меня тут на плече?

Лиля ловко сняла рукав с одной его руки. Гера скрипнул зубами от боли. На плече содрана кожа, рана кровоточит, густые струйки сбегают по смуглой грязной спине.

- Ты же ранен,- прошептала Лиля и тоже побледнела,- ранен!.. Погоди...

- Пустяки, царапина!

Лиля вдруг начала считать: "Раз, два, три, четыре".

- Что ты? - обессиленно поднял голову Гера.

- Ничего... Ничего... Папа учил, когда очень растеряешься,- посчитай до десяти. Теперь все в порядке.

Лиля быстро подошла к аптечному шкафчику, взяла бинты и вату, пузырек с йодом.

- Гера, сейчас будет очень больно, но так нужно.

- Если нужно,- делай.

- Повернись к свету.

- ...Понимаешь, он успел отскочить.

- Неужели? - спросила Лиля и мазнула йодом.