Новенькая   ::   Пантелеев Алексей Иванович

Ей хотелось вскочить и закричать: "Елизавета Ивановна! Хватит! Довольно!.."

Наконец, новенькой удалось написать правильное решение. Учительница отпустила ее и поставила в журнале отметку.

- Теперь попросим к доске Бессонова, - сказала она.

- Так и знал! - закричал Володька, вылезая из-за своей парты.

- А уроки ты знаешь? - спросила учительница. - Задачи решил? Не трудно было?

- Хе! Легче пуха и пера, - сказал Володька, подходя к доске. Я, вы знаете, за десять минут все восемь штук решил.

Елизавета Ивановна дала ему задачу на что же правило. Володька взял мел и задумался. Так он думал минут пять, по меньшей мере. Он вертел в пальцах огрызок мела, писал в уголке доски какие-то малюсенькие цифры, стирал их, чесал нос, чесал затылок.

- Ну, как же? - не выдержала наконец Елизавета Ивановна.

- Минуточку, - сказал Володька. - Минуточку... я сейчас... Как же это?

- Садись, Бессонов, - сказала учительница.

Володька положил мел и, ни слова не говоря, вернулся на свое место.

- Видали! - обратился он к ребятам. - Каких-нибудь пять минуток у доски постоял и - целую двойку заработал.

- Да, да, - сказала Елизавета Ивановна, оторвавшись от журнала. - Одним словом - легче пуха и пера.

Ребята долго смеялись над Володькой. Смеялась и Елизавета Ивановна, и сам Володька. И даже новенькая улыбалась, но видно было, что ей не смешно, что улыбается она только из вежливости, за компанию, а на самом деле ей не смеяться, а плакать хочется.