Памятное лето Сережки Зотова   ::   Пистоленко Владимир Иванович

Ну ичто же здесь такого? И все дети так поступают. Просто Манефа Семеновна злая, противная...

- А никакого греха и нет, - вдруг опять осмелев, решительно заявила Таня. - Все это выдумки.

Манефа Семеновна даже вздрогнула. Она беззвучно шевельнула губами и, схватив девочку за руку, потащила ее к двери.

- И не приходи к нам больше, - сказала она, открывая перед изумленной девочкой дверь.

Сергей чувствовал, что щеки его пылают. Он понимал, что должен что-то сделать, что просто стоять и молчать ему сейчас нельзя, что это стыдно, но не знал, на что решиться.

- Баб Манефа! - крикнул он и бросился вперед, но Манефа Семеновна, оставив на крылечке Таню, уже спешила к нему.

- Тебе чего? - захлопнув за собой дверь и остановившись у порога, спросила Манефа Семеновна.

Она смотрела прямо на Сергея, глаза у нее были злые-презлые, а лицо покрыто красными и белыми пятнами. Сергей никогда еще не видел такой Манефу Семеновну и даже отступил перед ней назад.

- Чтобы ее духу у нас больше не было. А твоего у них. И без того одна напасть за другой... Говорю перед богом, - Манефа Семеновна глянула на икону и перекрестилась, - узнаю, что ты ослушался, - уеду. В тот же час уеду. Оставайся один. И отцу отпишу, что ты неслух. Вот дождаться бы только от него письма. Сразу же и отпишу.

Таня все же не ушла.

Когда Сергей вышел из калитки, она, присев на корточки, гладила Шарика, охотно подставлявшего под ее ладонь голову и от удовольствия жмурившего глаза.