Памятное лето Сережки Зотова   ::   Пистоленко Владимир Иванович

На пороге с палкой в руках появился Степан Силыч.

- Пшел вон, - замахнувшись своим костылем, крикнул он. - Развылся тут... На свою погибель, пакостный.

Увидев Силыча, Шарик ощетинился, щелкнул зубами и, зарычав, спрыгнул с крыльца.

- Вы зачем на него палкой? Он же плачет, - решительно вступилась Таня.

- За надом, - грубо ответил Силыч. - Не плачет он, а воет. Собаки к добру не воют.

Таня хотела войти в дом, но Силыч преградил ей дорогу.

- Туда нельзя. Там богу молятся.

- Богу молятся? Почему? - не понимала Таня.

- "Почему, почему"! Обыкновенно почему. Там старец Никон отходные молитвы читает.

Таня никакого старца Никона не знала.

- Мне мальчика Сережу нужно повидать. Из школы я. Меня учительница послала.

- Плохой он, ваш Сережа, - чуть помолчав, ответил Силыч.

- Как плохой?

- Помирает, - пояснил Силыч.

- По-ми-ра-ет? - растерянно протянула потрясенная страшным сообщением Таня.

- Видать, и до утра не дотянет. Словом, часует. У него завелось воспаление в легких. Сгорел весь.

Таня метнулась со двора.

Домой она прибежала вся в слезах и с криком: "Сережка умирает!" бросилась к матери.

Елена Петровна только что пришла с работы и даже не успела еще как следует отогреться. Выспросив у дочери все, что нужно, она тут же стала торопливо одеваться.

- И я, мамочка, и я с тобой, - взмолилась Таня.

- Дочка, я не на прогулку иду. Сиди дома, - строго сказала Елена Петровна и поспешно ушла.