Повесть о детстве   ::   Гладков Федор Васильевич

А Машуха даже не обернулась; она сидела тяжело, молчаливо, равнодушно. Приученный к поклонному обряду, зная, что и дед и отец закричат на меня, если я не выполню этой тяжелой обязанности, я поднял пряник и свистульку и, протянув их тете Паше, проговорил по-нищенски:

- Спасет тебя Христос, тетя Паша. Дай тебе господи доброго здоровья...

Отец одобрительно поглядел на меня и, довольный, похвалился мною:

- Он у нас уже всю первую кафизму наизусть знает, в моленной поет.

А бабушка растроганно стонала:

- Так, так, милый внучек! Вишь, как ангель-то хранитель наставил тебя.

Дедушка ухмыльнулся в бороду и с притворной строгостью проворчал:

- Кнутом вот его - он еще понятливей станет.

Катя со смехом огрызнулась:

- У тятеньки и доброе слово ребенку в кнуте...

Я мучился от этого унизительного внимания к себе и готов был провалиться сквозь землю. Мне было обидно и горько, что никто из этих близких мне людей не понимал меня и не чувствовал, что творится в моей душе. Я рос у них на глазах, я больно переживал страдания матери, несправедливые жестокости деда и отца, хорошо знал характер каждого в семье и уже умел разбираться, что хорошо, что плохо: видел, как люди дурно живут между собою и стараются властвовать над другими, видел, как терз.ают и убивают самого близкого и покорного человека, знал уже и прекрасных, совестливых людей и привык оценивать поступки каждого.