Повесть о детстве   ::   Гладков Федор Васильевич

Я плясать буду, тятенька! Аль ты забыл, какой ты плясун был? Выходи, тятенька, со мной! Помнишь, как ты на моей свадьбе плясал?

Она выпрыгнула из-за скамьи и, стройная, красивая, с вызывающей усмешкой сложила руки на груди и запела:

Ах вы, сени, мои сени, Сениновые мои!..

И пошла, как говорилось, павой перед столом. Катя подхватила плясовую. И вдруг все запели, четко отбивая такт:

Сени новые, кленовые.

Решетчатые...

Дед выпрямился и показал из-за бороды редкие зубы.

Миколай Андреич встал и разудало крикнул, стукнув отца кулаком по спине:

- Вася, пусти меня... дай дорогу, а то через стол выпрыгну. Я с Пашей хочу плясать. Паша! Эх ты, бабочка милая!

И зачем ты только такому бородачу досталась! Ему бы только воду возить.

Отец хоть и захмелел, но сохранял свою умственную степенность хозяина. С неудержимой пьяненькой улыбкой он безнадежно махнул рукой:

- Вот шумошедший! Он и за столом чехарду устраивает.

Миколай Андреич зыбко подбежал к Паше, подглядел на нее чертом, расправил усы, вскинул одну руку вверх, другую изогнул фертом и начал отбивать причудливую дробь сапогами.

Выходила молода..

задорно выпевала Паша, плавно обходя Миколая Андреича, а он подхватил залихватски:

За тесовы ворота.

Машуха впервые засмеялась и укоризненно протянула:

- Ондреич! Греховодник! Заразбойничал. Удержу на тебя нету.

А он яростно откликнулся:

- Я тебе не Ондреич, а Коля. А ты кто? Жена рабочего человека. Эх, Паша, тебя бы в нашу рабочую артель.

Я даже испугался, когда увидел, как мать с необычно строгим лицом выпорхнула из-за стола.