Повесть о детстве   ::   Гладков Федор Васильевич

Это нашаземля, возделанная нашим трудом. А в труде-то и есть правда. Вот мы эту землю, кровью и потом политую, не хотим отдавать разбойнику.

Мужики взволнованно зашумели и еще теснее окружили Микитушку. А Микитушка уже гневно поднял руку, и глаза его загорелись от возбуждения.

- Мы костьми ляжем, а землю эту не отдадим. Нельзя землю от труда отторгнуть: в ней дух наших отцов и прадедов. И мы ей кланяемся и лобызаем телом и душой.

И, по-стариковски тяжело опустившись на колени, ткнулся густоволосой головой в землю. Это было так неожиданно и потрясающе просто, что мужики растерялись. Кто-то крикнул:

- Микита Вуколыч! Милый! Ни в жисть... Не убьем души...

Лошадь Дудора испугалась, захрапела, запрыгала на месте. Пструша стоял впереди один и смущенно улыбался.

Объездчик наклонился к нему и сердито пробурчал:

- Иди-ка, Петя, от греха. Сейчас же уходи. Зачем ввязался в эту дурацкую кашу?

- Нет, Дудор Иваныч, не уйду. Я подлецом еще ке был.

- Ну, сам на себя пеняй, ежели башки своей не жалеешь.

Потом сделал опять веселое лицо и крикнул, поблескивая крупными зубами:

- Микита Вуколыч, не мне тебя учить, а лошади-то моей тебе кланяться не подобает. Ты скоро не то что от попа, а и от Стоднева весь народ отобьешь. За тобой, как за святым тянутся. Пашите! Я препятствовать не буду.

Дудор ткнул в бока иноходчика каблуками, и лошадка рысью побежала по полю, взметая копытами пыль и комки земли.