Повесть о детстве   ::   Гладков Федор Васильевич

- Вот и наврал! Где это ястребчик людей хватает?

- А где это видать, чтобы грачи парнишек с дерева на крыльях спускали?

Он разочарованно махнул рукой.

- Тебя уж не обманешь... С тобой скучно стало, когда ты мне верить перестал.

Лицо у него стало хорошее, озабоченное и грустное.

- Я выдумывать-то от мамынькиной болести научился!

Нутрё-то у нее горит, моготы нет. Я уж и горшки накидываю, и тряпки вареные ей на брюхо-то - не помогает. Ну, и давай ей небылицы в лицах наговаривать... Она хоть и кричит, а слушает, слушает - и угомонится. Она не как ты: страсть как верит!.. Скажешь ей: "Мамка, да ведь я врал, а ты веришь". Ух, как она забунтует! "Нет, это ты сейчас врешь, чтобы мать расстроить. У тебя душа-то, Ванюша, голубкой играла, а душа-то не врет. Тогда бог в тебя вселился, а сейчас бес. Не греши, не гневи бога-то". Ох, и чудная!

Мы все-таки решили лезть на одну березу. Взбираться было очень трудно: ствол ее был гладкий и скользкий, словно натертый воском. И мы следили друг за другом, чтобы доказать свою ловкость. Пока успели схватиться за первые сучья, вымотали мы все силенки, но делали вид, что такая работа для каждого из нас нипочем. Несколько секунд мы стояли на толстых сучьях, отдыхая. Ступни и ладони горели, и мы задыхались от утомления. Он похвалил меня:

- С тобой тоже водиться-то: ты не отстаешь от меня - споришь как черт.

Я тоже выразил ему свои чувства:

- Да ведь я только с тобой и вожусь: ты на все гораздый.