Повторение пройденного   ::   Баруздин Сергей Алексеевич

Она теперь всегда будет помнить обо мне и будет мучиться оттого, что не сказала мне при жизни, что любит меня. Нет, пусть она не мучается, не страдает. Теперь она все равно знает, как я любил ее...

Вдруг звуки органа стихают. И оркестр молчит. На площади появляются немцы. Их много. Они рвутся ко мне, Саша преграждает им путь, протирает очки и шепчет:

"По-моему, это... Я все хочу тебя спросить, как ты считаешь, это немцы? И в них можно стрелять?"

Я понимаю, что это немцы, но лейтенант Соколов выхватывает у меня карабин:

"Не стрелять! Не стрелять! Это пленные! В пленных не стрелять!"

"А по-моему, глупо, ребятки, не стрелять в такую сволочь", - шепчет Володя.

Володя сейчас страшен. Но он улыбается, даже хлопает меня по плечу:

"Учти, браток, что Соколову доверять нельзя. Надо еще присмотреться к нему как следует. Это не только я тебе говорю, учти! Сам комдив так думает. Вот оно что!"

Я не выдерживаю:

"Ты сволочь, Володя! Я бы за Соколова..."

А Наташа все держит свою холодную руку на моей голове.

"Зря, - говорит она, - ваш лейтенант их пожалел. Ведь они убили тебя, мерзавцы. Убили! Понимаешь?"

"Понимаю, - шепчу я, - ты очень хорошая. Я все понимаю!"

Лейтенант Соколов - мрачный - подходит ко мне, но обращается почему-то к Наташе:

"Простите, товарищ младший лейтенант!"

Потом он говорит мне:

"А в санбат ты так и не поехал".

"А вы? Как ваше ухо, товарищ лейтенант?"

Соколов не успевает ответить.