Дело Фершо   ::   Сименон Жорж

Их поиски, которым, казалось, не будет конца, все же закончились успешно, и вот теперь они лежали, ожидая наступления дня или прихода сна, в постели с неопределенным запахом - Лина утверждала, что пахнет вереском, которым набит матрас.

Уличный шум понемногу приобрел реальное значение - это был грохот пришедших в движение вагонов, лязганье буферов неподалеку от дома, гудки заводов, сзывавших рабочих. Начал работу и находившийся поблизости кран.

- Ты не спишь?

- Нет.

- Мы надолго здесь?

- Не знаю. Думаю, да.

- На что он надеется?

На это Моде тоже не мог ответить, хотя и начал смутно догадываться. Ему удавалось теперь лучше разбираться в реакциях необыкновенного человека, с которым он жил несколько недель и чьи действия и поступки сначала так раздражали его. Но Мишель не мог поделиться с Линой своими ощущениями - они были слишком сложными и смутными.

Скажем, он начал догадываться, что только тоской можно было объяснить то презрение, с которым Фершо относился к вещам и людям. Но это была другая тоска, отличная от той, которую мог бы испытывать он, Моде. Бесконечная, холодная тоска человека, много повидавшего, все понявшего, вернувшегося к истокам и оценившего, наконец, всю бесконечность человеческого одиночества. Эта тоска была бы одинаковой как в парижском дворце, так и в доме в дюнах или в старом аристократическом особняке на улице Шануанесс. Можно было догадаться, что Фершо уже испытал эту тоску на своей моторке, пока мотался на ней по рекам Убанги.

Все усилия, на которые только способен человек, он сделал. Дальше идти было некуда.