Дело Фершо   ::   Сименон Жорж

Разве не имел он тоже права, как другие, зайти в бар с огромными вентиляторами и глубокими креслами, отделанными светлым ратином?

Босоногие негры в белой форменной одежде по малейшему вашему жесту бесшумно выходили из тени. В шезлонгах на террасе можно было увидеть стариков и знаменитых старух, за каждым жестом которых следили газеты.

Чтобы достичь бара, ему нужно было пройти мимо стойки, за которой, несмотря на жару, сидели молодые люди в костюмах. Неужели они смотрели на него с таким подозрением и иронией потому, что поняли, что он тут посторонний?

Часто ему казалось, что они шушукаются на его счет. Он с первого раза почувствовал себя здесь неловко. При каждом движении черных кариатид ему мерещилось, что его попросят уйти.

Клиенты расхаживали тут с нарочито беспечным видом, фамильярно называя китайца-бармена "Ли". Ли улыбался им щелочками блестящих глаз, всей своей натянутой кожей лица и, не ожидая заказа, начинал готовить коктейль или хватал одну из бутылок с виски.

Это было, вероятно, самое спокойное место во всем Кристобале и Колоне. Не только бесшумно скользившие по плиткам, показывая розовые пятки, огромные, с такой великолепной черной кожей, что она казалась искусственной, негры, но и белые говорили тут вполголоса. Подчас слышался только шелест тридцатидвухстраничных газет, доставленных самолетами из Лондона и Нью-Йорка.

За неделю Мишель не обмолвился здесь ни с кем ни словом. Другие были знакомы друг с другом, входили и молча пожимали руки тех, кто уже устроился, читая или задумчиво покуривая сигареты. Им нечего было сказать друг другу или хватало всего нескольких слов для исполнения какого-то таинственного ритуала.