JК
Дело Фершо :: Сименон Жорж
Страница: 282 из 321После колумбийских из Буэнавентуры ровно через два дня появились эквадорские из Гуякиля.
"Дорогой мальчик".
Было такое впечатление, что она все еще опасается обмана. Не боялась ли она выглядеть женщиной с "Вилль-де-Верден"? Под ее веселостью скрывалась нерешительность. Чуть растрогавшись, она тотчас начинала подтрунивать над ним и собой.
"Как вы можете писать такие вещи? Если бы все было правдой и вы бы испытывали такие муки ревности, я бы сочла вас только бедным мальчиком и всю жизнь упрекала себя за то, что заставила вас так страдать".
Конечно, она зачитывалась многими страстными страницами, которые он посылал ей авиапочтой. Но писать становилось все труднее. Он был неспособен теперь, даже закрывая глаза, вспомнить ее лицо. Ему требовалась вся его находчивость. Поэтому он сначала выпивал рюмку или две. Ему также помогала обстановка в "Вашингтоне", ибо американка воплощала в его глазах именно такую роскошь.
В своих письмах мистрис Лэмпсон по-прежнему много места уделяла госпоже Риверо, которая стала ее большим другом. Госпожа Риверо была замужем, у нее было двое детей, старший из которых учился в коллеже Станисласа в Париже.
Судя по письмам, они вели себя, словно две институтки на каникулах. То есть веселились, как две психопатки. В Гуякиле они съели столько мороженого, что два дня были нездоровы.
"На наш корабль сели три жваторианки, такие же чопорные, как их зонтики. Они вздрагивают всякий раз, когда мы хохочем за нашим столиком. Очень забавно.
"Дорогой мальчик".
Было такое впечатление, что она все еще опасается обмана. Не боялась ли она выглядеть женщиной с "Вилль-де-Верден"? Под ее веселостью скрывалась нерешительность. Чуть растрогавшись, она тотчас начинала подтрунивать над ним и собой.
"Как вы можете писать такие вещи? Если бы все было правдой и вы бы испытывали такие муки ревности, я бы сочла вас только бедным мальчиком и всю жизнь упрекала себя за то, что заставила вас так страдать".
Конечно, она зачитывалась многими страстными страницами, которые он посылал ей авиапочтой. Но писать становилось все труднее. Он был неспособен теперь, даже закрывая глаза, вспомнить ее лицо. Ему требовалась вся его находчивость. Поэтому он сначала выпивал рюмку или две. Ему также помогала обстановка в "Вашингтоне", ибо американка воплощала в его глазах именно такую роскошь.
В своих письмах мистрис Лэмпсон по-прежнему много места уделяла госпоже Риверо, которая стала ее большим другом. Госпожа Риверо была замужем, у нее было двое детей, старший из которых учился в коллеже Станисласа в Париже.
Судя по письмам, они вели себя, словно две институтки на каникулах. То есть веселились, как две психопатки. В Гуякиле они съели столько мороженого, что два дня были нездоровы.
"На наш корабль сели три жваторианки, такие же чопорные, как их зонтики. Они вздрагивают всякий раз, когда мы хохочем за нашим столиком. Очень забавно.