Сердце матери   ::   Воскресенская Зоя Ивановна

За окном двор и сад в белом зимнем убранстве. С отяжелевших ветвей березы опадают пушистые снежные хлопья и рассыпаются в воздухе серебристой пылью.

Тихо и спокойно на сердце у Марии Александровны. Мелькает иголка в ее руках. На столике растет стопка починенного и аккуратно сложенного детского белья. Сделав последний стежок и закрепив нитку, Мария Александровна воткнула иголку в подушечку, подошла к окну. С высокой ледяной горки, крутясь волчком, скатывается вниз на круглой ледянке Маняша. Митя стоит наверху, ждет своей очереди.

Мать постучала наперстком в стекло, позвала малышей домой. А сама пошла в столовую накрывать стол к обеду.

Заскрипела дверь с черного хода, зашуршал веник: Митя и Маняша очищают друг друга от снега. Не раздеваясь, заглянули в столовую.

- Вот и мы, - заявила Маняша.

- Вот и мы, - повторил Митя.

Оба как из снежной купели, на пунцовых щеках, на ресницах блестят капли от растаявших снежинок.

- Раздевайтесь-ка скорее, - улыбается мать. - Сейчас наши гимназисты придут, будем обедать.

- А потом спать? - вздыхает Маняша.

- Немножко отдохнете.

Стук-стук-стук... - стучат каблучки по ступенькам.

- Оля идет! - взвизгивают малыши и несутся навстречу сестре.

Оля целует Митю и Маняшу.

- Ой, как вам снег щеки нагрел!

- Не нагрел - наморозил, - поправляет Маняша.

Распахивается дверь с улицы на веранду, кто-то скачет через две ступеньки: раз, два, три, четыре... Это Володя.