Сердце матери   ::   Воскресенская Зоя Ивановна

"Сашенька, прав ли ты, друг мой?" - говорят ее глаза.

Александр Ильич с убежденностью продолжает:

- Среди русского народа всегда найдется десяток людей, которые настолько преданны своим идеям и настолько горячо сочувствуют несчастью своей родины, что для них не составляет жертвы умереть за свое дело...

Дейер вскакивает с места и изо всех сил звонит в колокольчик. Обер-прокурор пронзительно смотрит на мать.

- Каков сынок? - спрашивает он ехидно.

Мария Александровна гордо поднимает голову, только слеза блестит на щеке.

- Повесить охальника! - кричат околоточные надзиратели, чиновники. Повесить террориста!

- Смерть! Виселица! - беснуются жандармы, полицейские в зале.

Вокруг белой головы матери мелькают усы, похожие на пики, глаза, как свинцовые пули, шнуры аксельбантов, как петли виселиц...

"Не пощадят... Убьют... Не помилуют..."

Она встает. Сын не должен видеть ее слез. Она не сможет выслушать приговор о смерти сына.

Александр Ильич видит, как белая голова его матери мелькает над напомаженными шевелюрами, лоснящимися лысинами. Вверху под потолком мечется ласточка... Мария Александровна, задыхаясь, остановилась у дверей, смотрит на сына. Саша долго и скорбно глядит на мать.

- Прости! - чуть слышно шепчет он.

И мать услышала и еле заметно кивнула ему.

- Таких людей нельзя ничем запугать! - несется вслед уверенный голос ее сына.

Она выходит на улицу.