Шварц   ::   Пантелеев Алексей Иванович

А как он сердился на нашего не очень деликатного товарища N, который говорил ему как-то:

- Знаешь, Женя, я видел тебя вчера из окна автобуса наНевском... Проходила машина, и ты - ну совсем по-стариковски - шарахнулся от нее.

- "По-стариковски"! - возмущался Евгений Львович, рассказывая об этом. - Как бы ты, интересно, шарахнулся, если бы на тебя машина летела?!

И добавлял то, что всегда говорил в подобных случаях:

- Сволочь такая!

Слово "мемуары" ему не нравилось, но так как другого названия не было (книга его не была ни романом, ни повестью, ни дневником), я назвал его новое произведение сокращенно - "ме", и он как-то постепенно принял это довольно глупое прозвище и не сердился, когда я спрашивал у него:

- Над "ме" работал сегодня? "Me" не почитаешь мне?

Со временем он так привык к этому шифру, что даже сам стал говорить:

- Сегодня с пяти утра сидел, работал над "ме"...

Не поручусь, но думаю, что я выслушал в его чтении всё (нет, пожалуй, все-таки не всё, а почти всё), что было написано им за восемь с половиной лет.

Действительно, и сейчас трудно определить жанр этой его работы. Тут были и воспоминания, и текущий дневник, и портреты знакомых ему людей ("Телефонная книга"), и просто "зарисовки" (например, великолепное описание сорокаминутной поездки в электричке из Комарова в Ленинград). Все это было как бы экспериментом, игрой пера, но все это делалось не робко, не ученически, а смело, вдохновенно, на полную мощь таланта.