JК
Слава моего отца (Детство Марселя - 1) :: Паньоль Марсель
Страница: 104 из 117По я не взял с собою никакого питья, и в горле у меня пересохло.
Мне очень хотелось съесть апельсин. Но команч должен рассчитывать и на черный день; я сунул апельсин обратно в сумку, ибо в моем распоряжении был еще один способ утолить жажду: благодаря Густаву Эмару я знал, что стоит лишь пососать гладкий камешек и вы ощутите чудесную свежесть. Предусмотрительная природа щедро наделила галькой этот безводный край. Я выбрал совершенно круглую, совсем гладкую гальку величиной с боб и положил ее под язык, как требует техника этого дола...
Овраг справа круто поднимался вверх; я увидел, что впереди, на расстоянии пятисот метров от меня, его перегородил обвал. "Насыпь, конечно, отлогая, подумал я, - и позволяет мне взобраться на плато; оттуда я наконец увижу окрестность, а может быть, и село, а может, и свой дом". Я сразу воспрянул духом и легким шагом двинулся в путь.
В этом овраге, как и в том, откуда я вышел, густой щетиной стояли колючие кустарники, но преобладали красный можжевельник и розмарин. Они наверное были очень старые, таких я до сих пор не видел. Я любовался можжевельником, таким раскидистым и высоким, что он походил на готическую часовенку, а розмарин здесь был куда выше меня. В этой пустынной местности мало жизни: цикады в сосняке, довольно вяло стрекочущие, да три-четыре лазоревые мушки, которые без устали гонялись за мною, жужжа, как большие.
Вдруг над лесной порослью пронеслась тень. Вскинув глаза, я увидел кондора.
Мне очень хотелось съесть апельсин. Но команч должен рассчитывать и на черный день; я сунул апельсин обратно в сумку, ибо в моем распоряжении был еще один способ утолить жажду: благодаря Густаву Эмару я знал, что стоит лишь пососать гладкий камешек и вы ощутите чудесную свежесть. Предусмотрительная природа щедро наделила галькой этот безводный край. Я выбрал совершенно круглую, совсем гладкую гальку величиной с боб и положил ее под язык, как требует техника этого дола...
Овраг справа круто поднимался вверх; я увидел, что впереди, на расстоянии пятисот метров от меня, его перегородил обвал. "Насыпь, конечно, отлогая, подумал я, - и позволяет мне взобраться на плато; оттуда я наконец увижу окрестность, а может быть, и село, а может, и свой дом". Я сразу воспрянул духом и легким шагом двинулся в путь.
В этом овраге, как и в том, откуда я вышел, густой щетиной стояли колючие кустарники, но преобладали красный можжевельник и розмарин. Они наверное были очень старые, таких я до сих пор не видел. Я любовался можжевельником, таким раскидистым и высоким, что он походил на готическую часовенку, а розмарин здесь был куда выше меня. В этой пустынной местности мало жизни: цикады в сосняке, довольно вяло стрекочущие, да три-четыре лазоревые мушки, которые без устали гонялись за мною, жужжа, как большие.
Вдруг над лесной порослью пронеслась тень. Вскинув глаза, я увидел кондора.