Собрание сочинений (Том 2)   ::   Баруздин Сергей Алексеевич

Там село солнце, а чуть левееот него искусственно низко над морем повис нарождающийся месяц, такой же рыже-красный, с задранным кверху нижним краем, на котором, казалось, вот-вот появится черт из гоголевской "Ночи перед рождеством".

Тучи и облака изменили направление и полезли обратно - в горы. Сначала по пляжу - от воды вверх. Потом - по улице, по крышам домов и прибрежной зелени. Потом еще выше, цепляясь за верхушки деревьев, взбираясь по полянам и тропкам, скалам и ущельям, выше, выше и выше. Вершины гор задерживали тучи, но они упрямо вздымались вверх и ползли дальше, в глубь хребта, уходя от моря. А море освобождалось от тумана и туч. Море светлело, все больше светлело, несмотря на вечерний час.

По морю прошла бледная, увеличивающаяся к горизонту дорога, такая, что хоть плыви, хоть кати по ней! Вот бы и впрямь прокатиться! Где-то, совсем рядом с морем, не очень стройные женские и мужские голоса пели:

Куда ведешь, тропинка, милая,

Куда ведешь, куда зовешь?

Кого ждала, кого любила я,

Уж не воротишь, не вернешь.

Там за рекой, над тихой рощицей,

Где мы гуляли с ним вдвоем,

Плывет луна, любви помощница,

Напоминает мне о нем.

Жила девчонка я беспечная,

От счастья глупая была,

Моя подружка бессердечная

Мою любовь подстерегла...

Странно было слушать эту песню, когда рядом - пальмы, и необычная зелень, и горы, и море... Так же странно, как японскую:

У моря, у синего моря

Со мною, ты рядом со мною...