Собрание сочинений (Том 2)   ::   Баруздин Сергей Алексеевич

Они летят над дорогой, над машинами, над домами, над людьми в сторону реки, чтоб потом вернуться, как только море утихнет.

- Ищут, где лучше, - говорит Ян-Ваныч о чайках, будто угадывая мои мысли. - А что находят? Жаль их - гибнут...

Я не знаю, что находят чайки. Просто не очень люблю этих хищных птиц, но море и реку эту люблю.

Море всегда было здесь холодное и летом, а река, увы, мало приносила радости любителям рыбалки, хотя мы не раз очень старались, я и сын.

И все же река и море прекрасны, особенно в дни спора между собой. Море в часы шторма хлещет в устье реки и не дает ей выбросить свои пресные воды и смешать их с солеными, и тогда река начинает в ответ безумствовать: выходит из берегов, заливая отмели и островки, овражки и луга, и, назло всем, к людям рвется - к их домам и сараям. И люди вынуждены уходить, уплывать с детьми и скотом, но на то они и люди, чтобы потом опять возвращаться к себе, на прижитое место. И река это знает, и восстает не против людей, а против моря. Она спокойнее моря.

- От реки чайки и гибнут, когда ветер с земли их гонит обратно, на море, - поясняет свою мысль Ян-Ваныч. - О провода задевают...

О проводах я как-то не думаю, а вижу еще один лист - шестипалый, вроде знакомый и совсем удивительный в этих местах, и не один, их много больших, с капустные, и чуть меньше, зеленых, пожелтевших и вовсе бурых.

- Так это ж каштан, - объясняет мне Ян-Ваныч уже почти с украинским говорком. - Только каштан здешний несъедобен...