Собрание сочинений (Том 2)   ::   Баруздин Сергей Алексеевич

Мой тезка -Сережка, сосед мой, сколько лет я знаю тебя!

Мы поговорили и о том и о сем, как говорят случайно встретившиеся люди, даже ровесники.

- Снег идет, - сказал под конец Сережка.

- Идет, - поддакнул я.

- Пропади пропадом, - буркнул Сережка.

- Почему? - не понял я. И подумал: "Что ж это я? Я знаю тебя сто лет! Со дня рождения знаю! Тебе сейчас четырнадцать... Нет, скорей, пятнадцать... Да, пятнадцать, в сентябре пятнадцать стукнуло..."

- Опять лопатой грести. Мать заставит! - произнес Сережка. - Надоело! Уж лучше...

- Что лучше?

- А вообще-то, конечно, зима, - сказал Сережка. - Зима! Ничего не поделаешь.

- Зима. И верно, зима, - подтвердил я. - А ты...

Мы поспорили с Сережкой.

Здорово поспорили.

Бывает же так, что и не стоит спорить, а сдержать себя не можешь споришь.

Теперь уже вороны, переругавшись, затрясли лапы елей и сосен. А снег все идет и, пока вороны спорят, спокойно выполняет свое дело. Стряхнули вороны снег с одной лапы, он ложится на нее. Стряхнули с другой, освободилось место, он и туда ложится. Так то поднимаются - без снега, то опускаются - под снегом лапы елей и сосен. Вздрагивают, как бы тревожась, и опять клонятся книзу.

А там, под елями и соснами, тоже сыплет и сыплет снег. К коре деревьев пристает малыми и большими сугробиками. На пеньки ложится, на провода электрические, на карнизы и на рамы окон. Там - кучка, там - кучка побольше, а там, глядишь, и настоящий сугроб вырастает.