Страсти по четырем девочкам   ::   Яковлев Юрий

Анна и два ее кавалера - Пьеро и Арлекин - кружились в танце и, казалось,в самих масках произошли некоторые перемены: Арлекин улыбался шире, а Пьеро хмурился меньше. Вот какими они стали, "артисты драмкружка, освистанные школой".

А я отчетливо понял - в этот миг красота оказалась сильнее войны. Маленькая победа! Она вытеснила мрачные думы о том, что в любое мгновенье сюда могут нагрянуть фашисты. Страдание затихло, как затихает боль. Музыка заполняла чердак. Смычок взлетал и опускался, едва касаясь струн, словно они обжигали. Дети кружились в танце. Маски стали карнавальными масками...

И вдруг в такт мелодии послышались далекие удары - шаги. Маленький праздник - островок мира среди большой войны - насторожился, стал затихать, сворачиваться. Исчезли улыбки. Только маска Арлекина продолжала механически улыбаться. Шаги приближались. Смычок в руке старичка повис в воздухе, танцующие остановились, не завершив па. Теперь шаги звучали как удары молота, как шаги каменного командора, спешившего наказать Дон Жуана. Но когда дверь от удара ноги распахнулась, вошел не командор, а слово, материализовавшееся в краснорожего громилу с железным голосом. В мистерии и такое возможно. Слово - "фашист".

Я здесь. Я явился. Вот он.

Стучусь я в дверь и в окно.

Ферботен! Ферботен! Ферботен!

Значит за-пре-ще-но!

Ферботен - больным лечиться,

Здоровым - ходить в кино.

Еврейским детям учиться

Ферботен - запрещено!

Ферботен смотреть на небо

Людям низших сортов.