Страница:
112 из 375
Действие между тем перенеслось в дом невесты, Агафьи Тихоновны, куда стали сходиться женихи - один смешнее другого, а самый смешной, по фамилии Яичница, был такой толстый, что застрялв дверях. Стены комнаты ходили ходуном (это же декорация была), а он никак не мог пролезть сквозь дверь. Наконец девка Дуняшка пихнула его сзади ногой с такой силой, что он, как пробка, вылетел на середину сцены. Действие чем дальше, тем становилось смешней. Я смеялся так, что упал со стула. Многие бойцы поднимались со своих мест, чтоб взглянуть, кто это смеется так, а когда пьеса кончилась, все бросились ко мне, схватили меня на руки. Кто-то крикнул:
- Качать парнишку!
Я полетел кверху, подброшенный десятком рук. Внутри у меня похолодело, как бывает, когда высоко взлетаешь, качаясь на качелях. В это время человек в черной кожаной куртке крикнул:
- Отставить качать парнишку! Отпустите его! Вы что, живого ребенка не видели?
- Да где же его увидишь, товарищ командир? - заговорил тот, который держал меня на руках. - У меня дома Васятка совсем несмышленыш был, когда меня на царскую службу взяли. Потом три года империалистической, потом год на гражданской. Васятка теперь небось аккурат такой, как этот мальчонка будет.
- Братишки! - закричал вдруг стоявший рядом боец. - Братишки, покончим с белой гидрой! Добьемся счастливой жизни! Помрем, так пусть хоть наши детишки счастье увидят.
- Ша! - закричал командир. - Тише! Никому помирать не надо. Отпустите сейчас же мальчонку! Напугали ведь!
Бойцы тянулись ко мне со всех сторон и целовали кто в щеку, кто в лоб, кто просто в плечо. Передавая меня из рук в руки, они наконец поставили меня на сцену.
|< Пред. 110 111 112 113 114 След. >|