Тайна на дне колодца   ::   Носов Николай

Видя, что я не препятствую ему, он сказал, явно стараясь завязать разговор:

- Ты, видать, из детского дома сбежал?

- Это ты, наверное, сбежал, - ответил я таким тоном, чтоб он почувствовал, что я еще сержусь.

- Я-то сбежал, - сказал примирительно он.

- А зачем?

- Там скучно. Все кричат. И никуда не пускают.

- А куда тебе надо?

- Ну, "куда, куда"! Я мамку ищу.

- А где твоя мамка?

- Вот чудак! Если бы я знал где, зачем бы искал? А у тебя есть мать?

- Есть.

- Ну? - искренне удивился он. - Почему же ты не поедешь к ней?

- Я и хотел, да на билет не хватило денег, - ответил я.

- А это далеко?

- Двадцать пять верст.

- А двадцать пять верст - это много?

Видно было, что в счете он не особенно силен: небось и до десяти не сосчитал бы. Я на секунду задумался, как попроще объяснить ему. Но тут снова заскрипела доска в заборе. Это вернулся парнишка, отправившийся за обрезками. В руках у него было что-то завернутое в старую засаленную газету.

- Зеркай, пацаны, Кочан обрезков припер! - обрадованно сказал черноволосый мальчонка, сидевший рядом с Тонким.

Кочан сел у костра и, не сказав ни слова, развернул газету. В свертке оказались обрезки колбасы самых разных названий: чайной, любительской, краковской, кровяной, ветчинной. Тыкая пальцем в сторону каждого сидевшего у костра, Кочан пересчитал всех, не забыв ткнуть в грудь и себя, после чего разделил принесенные обрезки на пять частей и вручил каждому его порцию. Все, аппетитно чавкая, принялись уплетать колбасные обрезки с хлебом.

- Шамай, хорошие! - обратился тонкий ко мне.