Тайна на дне колодца   ::   Носов Николай

Стараясь не думать, какой путь проделали и в каких руках побывали доставшиеся на мою долю обрезки, я тоже стал есть, постепенно приходя к мысли, что ко всему можно привыкнуть: нужно только стараться поменьше думать и не давать воли воображению.

Тонкий искоса поглядывал на меня, словно хотел узнать, нравится ли мне угощение. Потом сказал, кинув в мою сторону:

- Слышь, Кочан, у него мать есть.

Слово "мать" он произнес как-то уважительно или любовно, словно пропел: "Ма-а-ать!"

- Врё... - мотнул головой Кочан.

- Чтоб я так жил! - поклялся Тонкий. - Только она далеко: двадцать пять верст на поезде ехать.

- Олух царя небесного! - со снисходительным презрением ответил Кочан. Если б у меня была мать, я бы двадцать пять раз по двадцать пять верст пехтурой протопал. Я бы топал, топал, топал, пока не упал. Понял?

- Понял, - послушно ответил Тонкий.

В это время я почувствовал, что кто-то залез мне в карман. Обернувшись, я увидел, что сидевший рядом черномазый, как и все остальные, парень (как его звали, не помню) вытащил торчавшую из моего кармана свернутую трубкой книжку.

- Что это у тебя? - спросил.

- Сам видишь, книжка.

- А-а... - протянул он, будто только теперь понял, что это книга.

- А для чего книги? - спросил тонкий.

Он, видимо, отличался любознательностью.

- Книги - это пища для ума. - начал я.

- Как это? - не понял Тонкий.

- Ну, что такое пища, знаешь?

- Ну, - развел Тонкий руками. - Пища - это такая шамовка.