Дело о старинном портрете   ::   Врублевская Катерина

Когда из каменоломен вырубили камни для строительства зданий Парижа, в опустевших штольнях закипела своя жизнь: там обосновались клошары, не имевшие собственного жилья, контрабандисты; там воры прятали награбленное, а убийцы — тела своих жертв. И вот Государственный Совет решил положить этому конец, но… помешала революция. А за революцией последовала резня, потом еще одна, и еще… Изобретение мэтра Гильотена действовало бесперебойно, а свежие обезглавленные трупы свозились сюда, в катакомбы. Тут нашли свой последний приют не только князья и герцоги, но и великие граждане свободной Франции — Робеспьер, Дантон и другие.

— Улисс, да ты республиканец! — удивилась я.

— А что в этом плохого? По крайней мере, люди верили в идеалы, лелеяли мысль о свободе, равенстве и братстве…

Что не мешало им отправлять на гильотину тысячи своих собратьев, — оборвала я его. — Ты еще «Марсельезу» здесь спой. Самое место. Ведь, как ты сказал, именно тут находятся останки Дантона и Робеспьера.

— Не сердись, Полин. Если ты отдохнула, давай двигаться дальше, а то мы тут в спорах и так много времени потеряли, — примирительно ответил он. — Смотри, мы уже приближаемся к цели.

Но мы еще долго карабкались по мокрым, склизким камням. Два раза мы попадали в тупик и выходили из него по правилу правой руки; один раз я оступилась и упала в лужу; Улиссу на голову спланировала летучая мышь, и я, превозмогая отвращение, вытаскивала дрожащее животное из его длинных, спутанных волос.