JК
Тихий пост :: Соболев Анатолий Пантелеевич
Страница: 123 из 132-Зачем она, война?
Этот же вопрос он задал и на маленькой уральской станции, название которой Виктор не запомнил.
Их эшелон июльским днем остановился рядом с санитарным поездом. Из всех вагонов выносили раненых.
Угрюмые санитары в мятых халатах и молчаливые сосредоточенные девушки в зеленых пилотках и тоже в халатах, только уже почище и поаккуратнее, бережно передавали носилки с ранеными из тамбуров на перрон.
Дощатый пыльный перрон перед зданием вокзала был весь уставлен рядами носилок, на которых под серыми тонкими одеялами лежали перебинтованные, как мумии, раненые.
Парни, ехавшие на Север в эшелоне Виктора, притихли и молча смотрели, как на перроне все увеличивается и увеличивается число покалеченных солдат. Этот санитарный поезд был с тяжелораненными. Они трудно, прерывисто дышали, с запекшихся губ слетал стон, черные впадины глаз и заострившиеся носы говорили о мучениях солдат.
На вокзале стояла тяжелая тишина. Пахло медикаментами, кровью и хлоркой.
За решеткой, отделяющей перрон от привокзальной площади, накапливалась толпа молчаливых женщин, с тревогой и состраданием наблюдавших за выгрузкой тех, кого привезли с фронта.
Виктора и Генку тогда послали за кипятком, и им пришлось осторожно пробираться между носилками.
Был солнечный безмятежный день с синим ярким небом, с зелеными веселыми горами, но было жутко от тишины, которая придавила вокзал.
Этот же вопрос он задал и на маленькой уральской станции, название которой Виктор не запомнил.
Их эшелон июльским днем остановился рядом с санитарным поездом. Из всех вагонов выносили раненых.
Угрюмые санитары в мятых халатах и молчаливые сосредоточенные девушки в зеленых пилотках и тоже в халатах, только уже почище и поаккуратнее, бережно передавали носилки с ранеными из тамбуров на перрон.
Дощатый пыльный перрон перед зданием вокзала был весь уставлен рядами носилок, на которых под серыми тонкими одеялами лежали перебинтованные, как мумии, раненые.
Парни, ехавшие на Север в эшелоне Виктора, притихли и молча смотрели, как на перроне все увеличивается и увеличивается число покалеченных солдат. Этот санитарный поезд был с тяжелораненными. Они трудно, прерывисто дышали, с запекшихся губ слетал стон, черные впадины глаз и заострившиеся носы говорили о мучениях солдат.
На вокзале стояла тяжелая тишина. Пахло медикаментами, кровью и хлоркой.
За решеткой, отделяющей перрон от привокзальной площади, накапливалась толпа молчаливых женщин, с тревогой и состраданием наблюдавших за выгрузкой тех, кого привезли с фронта.
Виктора и Генку тогда послали за кипятком, и им пришлось осторожно пробираться между носилками.
Был солнечный безмятежный день с синим ярким небом, с зелеными веселыми горами, но было жутко от тишины, которая придавила вокзал.