Тихий пост   ::   Соболев Анатолий Пантелеевич

Век маялась с шестерыми. Отец Чупахина - сколько помнил его старшина - все хворал и лежал на печи да на полатях. Головой в доме была мать. А работу Чупахин себе подыщет. Хоть в конюхи опять. Скорее всего сделают его бригадиром, все же как-никак, а старшина он флотский. А уж если говорить честно, то хотел бы он заведовать колхозной конюшней. Очень любит он лошадей. И в конюшню входил всегда с замиранием сердца. Сладко было вдыхать запах сена и конского пота, любил убирать за лошадьми, чистить их, выводить на водопой. Председатель в пример его ставил, премии выдавал. Пуще себя берег Чупахин лошадей. Ночью, бывало, приходил проверять, корму подбросить. И лошади его любили.

Когда брали служить, думал попасть в кавалерию. Не получилось. Пришлось морское дело изучать в боцманской команде.

Вечером того же дня, едва Чупахин подал команду приготовиться ко сну, Костыря, сидя на своей постели и стягивая валенки, начал очередную травлю:

- Эх, братцы, скажу я вам за Одессу! Нет шикарнее города на свете. Что там Сибирь ваша! Такой же снег, как тут, да мороз. Волки еще. А Одесса!..

- Много ты знаешь о Сибири, - усмехнулся Генка Лыткин, сидя на корточках перед печкой и подкидывая в нее полешки. - У нас на Алтае леса, степи, арбузы, дыни...

- Арбузы, дыни, - передразнил Костыря, развешивая портянки возле печки. - Подвинься. А море ты видел?

- Вон море, - Генка кивнул на стену. - Сколько хочешь.

- Черное! - трагическим голосом воскликнул Костыря.