Страница:
264 из 312
У него есть такие строчки: "Когда взойдет денница золотая, Горит эфир, И ото сна встает, благоухая, Цветущий мир..."
Гена: Прямо точь-в-точь!
А.А.: А вот тебе еще строчки того же стихотворца: "Красавица! Не пой веселых песен мне! Они пленительны в устах прекрасной девы, Но больше я люблю печальные напевы, Они манят к той дивной стороне..."
Гена: Да это же Пушкин!
А.А.: Что ты, Гена, побойся бога! Какой Пушкин?
Гена: (поправляется) Нет, я хочу сказать, что этот ваш эпигон Пушкину подражает. Это ведь у Пушкина такие стихи есть: "Не пой, красавица, при мне ты песен Грузии печальной..."
А.А.: Ты прав, - хотя и не совсем. Дело было несколько иначе. Этим строчкам Пушкина подражал Владимир Бенедиктов. И вот что у него получилось: "О! Не играй веселых песен мне, Волшебных струн владычица младая! Мне чужд их блеск, мне живость их - чужая, Не для меня пленительны оне..." Видишь? Бенедиктов подражал Пушкину. А уж тот стихотворец, о котором я тебе говорю, подражал Бенедиктову. Он, как видишь, никем не брезговал.
Гена: (он возмущен). Ну, это уж слишком! Что же это за поэт, которому все равно кому подражать - Пушкину или Бенедиктову?
А.А.: Если хочешь, Геночка, я еще могу подлить масла в огонь твоего благородного негодования. Он подражал не только им...
Гена: А кому еще?
А.А.: Кому? Пожалуйста: и Лермонтову, и Жуковскому, и Языкову, и Козлову, и Ивану Панаеву...
Гена: (это превзошло все его ожидания). Ну и ну!..
А.А.
|< Пред. 262 263 264 265 266 След. >|