Страница:
265 из 312
: Погоди, и это еще не все! Он подражал даже таким поэтам, про которых ты, наверно, и не слыхал: Ростопчиной, Мейснеру, Стромилову...
Гена: (уничтожающе). Вот видите! Нет, не знаю, как там было бы с Ленским, а уж из этого эпигона ничего не могло выйти!
А.А.: (лукаво). А между тем кое-что вышло.
Гена: Не может быть! (Придирчиво.) Как его фамилия?
А.А.: (безмятежно). Некрасов.
Гена: Какой Некрасов? Однофамилец, что ли?
А.А.: Да нет, тот самый. Николай Алексеевич.
Гена: Наверное, вы меня опять разыгрываете, Архип Архипыч?
А.А.: Нет, Геночка, не разыгрываю. Это Некрасов. Некрасов, проходящий в ту пору школу ученичества, необходимую каждому поэту. Все эти стихи - из его первой книжки, которую он и назвал - то в духе Ленского "Мечты и звуки" и в которой он как бы бессознательно подытоживал опыт всей предшествующей ему поэзии, учился всему, чему можно было научиться...
Гена: Интересно... Выходит, в подражании и правда нет ничего плохого? Раз уж сам Некрасов подражал?
До сих пор все участники диспута послушно следовали указанию Дон Кихота: хранили почтительное молчание. Но в этот момент в разговор решительно вмешивается Сирано. Его терпение лопнуло.
Сирано Вот именно! Я верю: ваш... Некрасов Достоин славы, лавров и Парнасов. Но бедный Ленский - отчего же он Страдать средь эпигонов осужден? Я протестую - и без промедленья Я требую его переселенья!
А.А.: Видите ли, дорогой Сирано, к сожалению, невозможно переселить Ленского из Провинции Эпигонии.
|< Пред. 263 264 265 266 267 След. >|