— И более того, — продолжал Дрейк с подозрением, — я не знаю, откуда твое самодовольство: то ли от хорошего обеда, который вы съелис Деллой, то ли ты замыслил нечто недоброе.
— Еда, — пояснил Мейсон, — всегда приводит меня в великолепное состояние духа.
— Ага, — сказал Дрейк, — теперь я точно знаю, что вы оба что-то натворили.
Мейсон отвез Деллу Стрит домой, заехал еще раз в фотоателье, забрал конверт со снимками Мадж Элвуд и сразу же оттуда направился в контору Дрейка.
— Ну, что вы там сварганили? — спросил Дрейк.
— Мы украли козырь из-под рук полиции.
— Каким образом?
Мейсон задумчиво смотрел на Пола Дрейка.
— Пол, — спросил он, — какое из всех доказательств наиболее убедительное?
— Доказательство личного опознания, — ответил Пол, — так называемое безошибочное опознание свидетелями, но это именно то, что нам не подвластно. Некоторые люди имеют хорошую память на лица, а некоторые — нет.
— Я тебе скажу даже большее, — проговорил Мейсон. — Это давний и постоянный дефект как полицейской процедуры, так и человеческой памяти.
— Каким образом?
— Представь себе, что ты оказался жертвой ограбления на улице. Полиция выслушивает твое описание обидчика, известно, что по соседству живет отбывший заключение, они раскапывают засаленные фотографии этого экс-уголовника и показывают тебе. При этом говорят: «Мистер Дрейк, у нас есть основания полагать, что здесь изображен человек, который вас ограбил. Но не делайте поспешных заключений. Не торопитесь.