Здоровые и больные   ::   Алексин Анатолий

Но потом подумала: заиметь сразу двух детей -- это для вас многовато. Что тогда будет с хирургическим отделением?

-- Составляешь планы относительно моего будущего, отменяешь их... Хоть бы со мной посоветовалась.

-- Зачем же вас отвлекать? Вам некогда!

-- Он не поймет... никогда не поймет, -- забубнил Паша.

-- Кто? -- не понял я.

-- Мой муж хочет сказать, что Липнин не поймет вашего отношения к больным. По самой простой причине: он -- не врач.

Маша часто переводила высказывания мужа на общедоступный язык.

Назавтра был день операций... Все знали, что в такие дни я по утрам подобен глухонемому: бесполезно ко мне обращаться, о чем-либо меня спрашивать, если это не имеет отношения к операции. И все же ровно в восемь ноль-ноль мне позвонил Липнин:

-- Так как вчера ваши ординаторы сделали мне операцию без наркоза, я считал себя вправе позвонить в операционный день. Как только освободитесь, зайдите ко мне.

-- Что это значит?

-- Я как раз и хочу узнать.

-- Не напрягайтесь, Владимир Егорович, -- попросила Маша.

И я понял, что причина звонка ей понятна.

После операции, сбросив в умывальник резиновые перчатки и стянув марлевую повязку на подбородок, Маша и Паша подошли ко мне с таким видом, словно собирались представить для ознакомления школьные дневники с плохими отметками.

-- Мы внесли вчера весомый вклад... в дело дальнейшего ухудшения ваших отношений с главным врачом, -- сообщила Маша.

-- Каким образом? Вы же умчались на кинопросмотр.