Зеленый шум (Сборник)   ::   Пришвин Михаил

Задумался купец в карете, забыл свои счета, кули, мешки, трактиры и мельницы. Загорелось сердце.

- Поймай, Гусек, христа ради!

- Сию минуту, - отвечает Гусек, - не извольте беспокоиться. Самка у меня хорошая! Молочком ее тепленьким поил для голоса, для чистоты. Для вас старался, вас ждал. Сию минуту.

И будто уходит Гусек и возвращается с перепелом.

- Ваше степенство, извольте!

- Белый?

- Так точно, ваше степенство. Купеческие перепела - белые.

- Что же ты хочешь за белого?

- Сколько пожалуете.

Озолотил купец старика. Мчится в своей карете на белых конях с белым перепелом целиной по полям, по оврагам, по мужицким и поповским огородам.

И чудится старику из своего собственного самовара поит он всю деревню и рассказывает быль о праведном купце и белом перепеле.

Перепел летит. Куда летит? Бог знает. Свет велик.

И вдруг упал возле сети. Шуркнул в зеленях, шепчет страстно:

- Ма-ва!

- Тюк-тюк! - отвечает она.

- Иди, иди, любезный перепел! - замирает у нас сердце.

Он ходом идет, шевеля верхушками озимых стеблей. Перед самой сетью плешинка, вымочина, рожь едва-едва прикрывает его. Он останавливается, боится. Может быть, видит уже, что тут, в десяти шагах, согнувшись над полем, сидит другой, огромный перепел, и отблеск зари зловеще сверкает на его голом перепелином носу.

- Видит или не видит? - замирает у нас сердце.

Не видит. Идет напролом. Последнее "ма-ва", последнее "тюк-тюк", и рожь шевелится под сетью возле самой клетки.