Жизнь и мечты Ивана Моторихина   ::   Крестинский Александр Алексеевич

Морщился все и висок тер.

Я говорю: "Вы, господин офицер, соринку заметили, а бревна в глазу не видите. У вас, - говорю, - скоро все имущество растащат". Вижу, нахмурился. "Знаете, - говорю, - что у Сарычева Степана полон дом вашего немецкого добра? К вам, - говорю, - две машины шли? Шли. Партизаны на них напали? Напали. Охрану перебили, а тут Сарычев со своими подоспел. Отогнал партизан. А куда имущество ваше с машин девалось, знаете? Продукты где? Думаете, партизаны захватили? Нет, - говорю, - Сарычев обманул вас, ночью все к себе перетащил..."

Офицер прищурился, нехорошо так. "Ты, - говорит, - фрау, за свои слова отвечаешь?" - "Да вы не сомневайтесь, - говорю, - господин офицер, это вся деревня знает, да сказать боится. Только вам и невдомек. И еще, говорю, - если все так, как я сказала, вы меня Сарычеву не выдавайте. У него брат, он мне мстить будет..." Офицер кивнул: ладно, мол.

Увели меня.

Сижу опять в своей конюшне, думаю: "Господи, не дай Сарычеву вывернуться!.." Немцы сами грабители хоть куда, а у себя воровства не терпят. У нас парнишечку расстреляли за ящик галет, а тут две машины добра всякого. Шутка ли!

Скоро слышу - Володя прибежал. Часовой его без всяких разговоров ко мне пропустил. "Мама, - говорит, - что делается! У Сарычева обыск, шинели нашли, белье, сапоги, на огороде ящики выкопали с консервами..." А я его по голове глажу: "Ладно, сынок, ладно..."

Тут часовой заглянул: "Володья, шнель!" И показывает: убегай, мол!

Только Володя выскочил - приводят Сарычева.