Страница:
122 из 411
- Ну, и что ж? Выяснили?
- Да, в ту самую минуту, когда на лекции Никишина раздался ваш оглушительный бас.
- Не вижу ничего смешного!
- Пожалуй. Ничего нет смешного в том, что вы примкнули к людям, поднявшим свой голос против шовинистического угара.
- Вы это... серьезно?
- Вполне. Сегодня вы очень кстати вспомнили об Озерках: близится годовщина событий, связанных с этим местом... Понимаете?
- Понимаю!
- Нам обязательно надо встретиться на днях.
- Значит, все-таки связался черт с младенцем, - сказал Барятин, когда Гриша вернулся на свое место в галерее пятого яруса.
- Кто черт, а кто младенец? - с любопытством спросила Репникова; в ее тоне уже не было командирского оттенка.
- Младенец - вот этот мой сосед, Григорий Шумов. А черт остается чертом.
Но тут на них свирепо зашипели соседи - раздвинулся малиновый занавес, наступила тишина, зажглись огни рампы, и Гриша опять забыл обо всем его окружающем.
18
Таким образом, порок не был наказан: знаменитый певец с триумфом отбыл к себе в Москву, не покорив в Петербурге только одного человека юную артистку, оставшуюся верной своему жениху.
Через неделю обо всем этом никто уже и не вспоминал, в том числе и Таня Кучкова: с ней Гриша встречался теперь довольно часто.
Она пробовала объяснить ему суть своего отношения к Барятину, который ей "нисколечко не нравится".
|< Пред. 120 121 122 123 124 След. >|