JК
Зори над городом (Повесть о верном сердце - 3) :: Кононов Александр Терентьевич
Страница: 155 из 411Мать положила его в дорожную корзину Гриша ни за что не хотел брать: неужели еще в столице носить самодельщину? Самодельщина эта, неказистого бурого цвета, отличалась той как будто даже и неподвластной времени прочностью, секретом которой владели, кажется, только старые латышки, не успевшие расстаться ни с прялками, ни с дедовским ткацким станом.
- Вот! - торжествуя, показал он Комлеву неизносимый свой пиджак. Подойдет? И штаны есть такие же.
Кирилл взял материю - погладил ее по ворсу, потом против ворса - и одобрил:
- Такую одежину, бывало, отцы носили, а дети с внуками донашивали.
- Подойдет, спрашиваю?
- Ну!
- Тогда за чем дело стало?
- Что ж... По мне, хоть завтра на пристань выходи.
И стал Григорий Шумов грузчиком.
В первый день у него после работы до того ныли руки и плечи, что он, улегшись на утлом своем диване - на обтянутых сатином досках, - впервые пожалел, что нет у него постели помягче.
Наутро плечи не ныли - они болели острой, будто ножом их резали, трудно переносимой болью.
Через силу, крепко сжав зубы, заставил он себя к сроку выйти на пристань.
Грузили на Черной речке сосновые бревна - мачтовый лес. Грише пришлось работать в паре с Телепневым, молодым деревенским парнем, которому еще не вышел призывной срок. Был Телепнев с виду неказист толстогубый, белесый, с медвежьими глазками. Но зато и сила у него оказалась медвежья. Грузчики за неповоротливость звали его Телепнем и уважали за силу.
Взявшись с Телепнем за бревно, Гриша поневоле скривился: весь он был словно цепами измолочен.
- Вот! - торжествуя, показал он Комлеву неизносимый свой пиджак. Подойдет? И штаны есть такие же.
Кирилл взял материю - погладил ее по ворсу, потом против ворса - и одобрил:
- Такую одежину, бывало, отцы носили, а дети с внуками донашивали.
- Подойдет, спрашиваю?
- Ну!
- Тогда за чем дело стало?
- Что ж... По мне, хоть завтра на пристань выходи.
И стал Григорий Шумов грузчиком.
В первый день у него после работы до того ныли руки и плечи, что он, улегшись на утлом своем диване - на обтянутых сатином досках, - впервые пожалел, что нет у него постели помягче.
Наутро плечи не ныли - они болели острой, будто ножом их резали, трудно переносимой болью.
Через силу, крепко сжав зубы, заставил он себя к сроку выйти на пристань.
Грузили на Черной речке сосновые бревна - мачтовый лес. Грише пришлось работать в паре с Телепневым, молодым деревенским парнем, которому еще не вышел призывной срок. Был Телепнев с виду неказист толстогубый, белесый, с медвежьими глазками. Но зато и сила у него оказалась медвежья. Грузчики за неповоротливость звали его Телепнем и уважали за силу.
Взявшись с Телепнем за бревно, Гриша поневоле скривился: весь он был словно цепами измолочен.