Зори над городом (Повесть о верном сердце - 3)   ::   Кононов Александр Терентьевич

- При чем тут социализм? Вы притулились одним плечом к социализму -для чего? Для того только, чтобы помешать, в меру своих сил, его наступлению! Это, с позволения сказать, притулизм, а не социализм.

- Ни одной минуты я не останусь в помещении, - пронзительно закричал Притула, - где издеваются даже над моей фамилией!

Он выбежал из комнаты. Гринштейн сказал ему вслед:

- Пан мае шляхетский гонор?

Трефилов встал с пикейного покрывала и постоял с минуту в некоторой растерянности.

Потом, нервно кинув в сторону Оруджиани: "Вы сами этого хотели!" пошел вслед за Притулой.

Собрание было сорвано.

Выйдя на улицу, Оруджиани сказал подавленным тоном:

- Черт меня дернул сострить так глупо - "притулизм"! О черт!

- Это не могло быть причиной... - начал Веремьев.

- Не причиной, а поводом. Я дал повод к срыву собрания.

- Они искали любого повода. И все равно нашли бы его.

- Тем более не надо было облегчать им эту задачу. Вы вот спросили меня когда-то, - сказал Оруджиани Шумову, - являюсь ли я членом партии...

- Я спросил, большевик ли вы.

- Да, да. Но имелась в виду, конечно, партийность. Нет, видно, непригоден я для партийной работы. Если человек может ради дешевой остроты...

- Самоуничижение паче гордости, - проговорил позади подошедший неслышно Семен Шахно.

- А, Шах! - воскликнул Веремьев. - Ты что же промолчал весь вечер?

- В многоглаголании несть спасения. И притом, не я один молчал.