Зори над городом (Повесть о верном сердце - 3)   ::   Кононов Александр Терентьевич

- Это всевы, бабушка! Опять вы не слушаетесь!

- Ну дай же мне с ним поговорить! - жалобно простонала старуха. - Я ведь всегда одна, всегда одна.

- И совсем вы не одна. Уходите! - велела девушка Грише. - Видите, как вы ее расстроили.

- Я ведь совсем не знал... Простите меня. - Григорий Шумов, сам расстроенный необычайно, заторопился к выходу.

- Вы, конечно, не виноваты, - прошептала девушка, выйдя с Гришей в переднюю. - Это я - села за рояль и не расслышала звонка. А ей нельзя видеть никого из посторонних. Теперь она весь день будет плакать... Ах нет, нет, молчите! При чем тут вы?

Выйдя из квартиры неизвестных ему Талановых, Гриша долго бродил по улицам.

Он забыл о своей неудаче: чего стоила она перед лицом настоящей человеческой боли? Какое прекрасное, гордое лицо было, вероятно, у этой старой актрисы в молодости! Конечно, она актриса. Она так любила сцену, что не выдержала разлуки с ней.

Поздно вечером он очутился незаметно для себя в Александровском саду, долго сидел там на скамейке у памятника путешественнику Пржевальскому, глядел на легкие колонны Адмиралтейства и уже почти закончил в своем воображении повесть о неизвестной ему актрисе, о жизни, которую он совсем не знал, когда почувствовал вдруг, что озяб, проголодался, из повести его ничего не выйдет и вообще он страшно несчастлив.

Он до того был несчастлив, что даже принялся утешать себя: может быть, еще не все потеряно. Многое еще впереди!

Впереди был университет.