Зори над городом (Повесть о верном сердце - 3)   ::   Кононов Александр Терентьевич

- Черт меня толкнул сказать ей о тебе! Она почему-то уцепилась: "Сэм, привезите его ко мне". Ну, Ирина Сурмонина имеет право быть капризной.

- Допустим. Но я-то тут при чем?

Уже начинало темнеть, и Гриша отыскал спички, снял с лампы стекло.

- Что ты делаешь?! - закричал Персиц.

- Лампу зажигаю.

- Оставь! Не надо! Мы сейчас едем.

- Чудак, да зачем я тебе понадобился? Что, на мне свет клином сошелся, что ли?..

- Ты мне не нужен! Я теперь понял это. Не нужен ты мне. Но она велела.

- Не поеду.

- Не поедешь?

- Нет.

У Персица лицо покрылось красными пятнами. Он принялся так кипятиться, так бегал по комнате, так расстраивался, от просьб переходил к брани, что Гриша наконец не вытерпел:

- Черт с тобой, едем. Но имей в виду: это только в угоду твоему ангельскому характеру.

Недовольные друг другом, они молча отправились к трамвайной остановке.

Персиц было заикнулся о лихаче - нужно спешить, они опаздывают...

Но вдали уже показались огоньки - красный и зеленый; это знакомая Шумову "четверка" повернула на Малый проспект.

- Вот наш лихач! - сказал он сердито, вскакивая в трамвай на ходу.

Персиц прошел в вагон, а он остался на задней площадке.

Промелькнули Малый проспект, Средний, Большой, показалась Нева. Уже светились в тумане фонари на баржах.

Досада у Шумова постепенно проходила.

На кого досадовать? На Персица? Но тот ведь не хотел ему зла, наоборот. Самуил все что-то строит из себя, теперь вот про эту Ирину трещит без конца.